Еще в начале 1920-х годов молодое государство СССР остро нуждалось в обновлении технологий - особенно в условиях разворачивающейся индустриализации. Однако истощенная Первой мировой и Гражданской войнами держава попросту не могла обеспечить себя подобными разработками самостоятельно.
И тут на помощь пришла развивающаяся агентурная сеть, среди направлений которых была научно-техническая разведка - она-то и стала решением проблемы в получении необходимой информации быстро и совершенно бесплатно.
С самого начала существования Советского Союза его разведывательные подразделения активно развивались и вполне успешно справлялись со своими заданиями. Одним из важнейших направлений ее деятельности была научно-техническая разведка (НТР), которая призвана добывать для СССР сведения о зарубежных разработках, а также поставлять информацию о необходимых советскому правительству проектах, чтобы «воспроизвести» эти технологии. Особенно остро эта необходимость возникла, когда Партия объявила о начале индустриализации.
Индустриализация требовала новых технологий, который у СССР не было.
Советская разведка имела несколько особенностей, которые отличали ее от агентурной сети Российской империи. Так, например, в СССР человеческие и финансовые ресурсы НТР старались использовать максимально продуктивно: сотрудники работали исключительно «по заказу» правительства, не распыляя внимание на другие разработки. В царской же России процесс «заимствования» технологий за рубежом носил скорее хаотичный характер.
Однако на разнообразие «заказанной» информации подобная избирательность никак не влияла. Дело в том, что ассортимент заимствований выходил далеко за рамки сведений о секретных разработках оружия или технологий для военной промышленности. В числе «заказов» входил даже процесс производства искусственного меха.
Производству искусственного меха в СССР способствовала разведка.
И все-таки, приоритетным направлением работы НТР была добыча информации о секретных разработках зарубежных стран. В 1920-х годах главным «приобретением» была технология производства вольфрама. До этого вольфрамовые нити накаливания приходилось покупать за рубежом, что влетало в копеечку, поэтому решение наладить их выпуск в СССР было вполне актуальным.
Лампочка Ильича без вольфрама светить не будет.
Эта задача была поставлена в 1922 году коммунисту Ю.Хоффману, который на тот момент являлся работником немецкого концерна «Осрам», занимающийся в том числе обработкой вольфрама. Новоиспеченный агент в течении двух лет передавал в СССР данные о технологиях, которые практиковались на заводе. После того, как Хоффман в результате неудавшейся революции сбежал в Советский Союз в 1924 году, агентурную сеть пришлось налаживать заново, однако это не составило больших усилий.
Здание завода по производству ламп накаливания Osram A в 1920-1939 гг.
Но эти трудности не повлияли на благоприятный исход дела: СССР получил не только сведения о производстве собственно вольфрама, но и информацию о технологиях изготовления новых на тот момент сверхпрочных материалов - металлокерамики и твердых сплавов - которая оказалась еще более ценной.
Полученные сведения о сплавах пришлись как нельзя кстати.
Особенное значение приобрело «заимствование» знаний о работе со сплавами карбида вольфрама с кобальтом видиа на основе метода порошковой металлургии. В ходе экспериментов советских ученых с пропорциями материалов в 1929 году был разработан новый сплав, который назвали победит и использовали в основном при изготовлении режущих инструментов.
Победитовые сверла справятся не только с деревом, но и сталью, и даже горной породой.
После победы с вольфрамом агентурная сеть научно-технической разведки только набирала обороты. И, пожалуй, венцом ее деятельности является блестящее выполнение операции под кодовым названием «Энормоз». Именно с деятельностью по этой операции связано самое легендарное «заимствование» - секретных американских разработок по созданию атомной бомбы.
Первая советская атомная бомба строилась по американским чертежам.
Интересный факт:о степени осведомленности советского правительства о планах американцев касаемо атомной программы говорит один любопытный эпизод. В рамках Потсдамской конференции в июле 1945 года президент США Гарри Трумен заявил Иосифу Сталину: «Мы имеем новое оружие необычайной разрушительной силы» - и стал наблюдать за реакцией советского генералиссимуса. Генсек же в ответ только равнодушно сказал: «Надеюсь, вы сможете хорошо использовать его против японцев». Все дело в том, что Сталин давно знал об атомной программе американцев.
Трумену не удалось впечатлить Сталина.
В начале 1940-х годов США запустили сразу два секретных проекта, касающиеся разработки атомного оружия - «Манхэттен» и «Тьюб эллойз» («Трубный сплав»). Вот только в Советском Союзе об этом знали уже с 1941 года, когда к ним обратился немецкий коммунист Клаус Фукс, который после побега из гитлеровской Германии работал в Британии. Физик-теоретик по образованию, он работал в рамках проекта «Тьюб эллойз», одним из задач которого было строительство англичанами завода урановых бомб.
В спайке с советской разведчицей Рут Кучински они добывали информацию о разработках. В то же время в Америке агентурная сеть СССР занималась вербовкой ученых, которые работали над проектом «Манхэттен». В 1944 году Фукс передал в Советский Союз, среди множества документов, один из первоначальных чертежей водородной бомбы.
Клаус Фукс и Урсула (Рут) Кучински.
Конечно, на пути выполнения операции «Энормоз» были и трагические эпизоды. Так, весьма печально сложилась судьба двух американцев - супружеской пары Розенбергов - которые, будучи идейными коммунистами, работали на советскую разведку. Они были раскрыты американцами и приговорены к смертной казни, несмотря на негативную реакцию международного сообщества.
Юлиус и Этель Розенберг.
История получения Советским Союзом чертежей атомной бомбы в какой-то степени стала хрестоматийной. И деятельность научно-технической разведки СССР на этом не закончилась. Уже несуществующее государство нередко и небезосновательно обвиняют в плагиате, однако, справедливости ради, стоит отметить, что своих светил науки у него было немало. Ведь даже та же атомная бомба была только в первом экземпляре «копиркой» американского варианта - остальные же разрабатывались уже на основе собственных исследований и разработок.
Несмотря на работу НТР, принижать гений того же Курчатова не стоит.
Еще одним, не менее заметным и запоминающимся, примером роботы научно-технической разведки была операция по добыче информации об американском космическом челноке. Когда в США стали стартовать в космос шаттлы, в СССР серьёзно забеспокоились, полагая, что их идеологические противники либо создают орбитальное оружие, которое выпускало бы ракеты по наземным целям, либо с помощью самих челноков собираются воровать с орбиты советские спутники. Разобравшись в истинных причинах, в ЦК КПСС решили, что нельзя упускать такую возможность - им нужна эта технология.
Полёты американских шаттлов в СССР оставить без внимания не могли.
Тут за дело снова взялись агенты научно-технической разведки. Они смогли добыть для Родины необходимую для создания челнока информацию, и работа началась. Единственный советский орбитальный транспортный корабль многоразового использования под названием «Буран», а затем и несколько его прототипов были внешне практически близнецами американского шаттла. Причем, по нашей информации, на максимальном копировании настаивал само руководство Партии.
Сходство двух челноков было просто поразительным
Хотя, справедливости ради, следует отметить, что некоторые технологические разработки, которые применили советские специалисты были уникальными и даже передовыми для своего времени, как, например, система управления, позволяющая челноку быть автопилотируемым во время полёта.
Вот только воспользоваться детищем этого проекта Советский Союз не смог. После единственного запуска в стране попросту закончились деньги на столь дорогую разработку, а с развалом СССР она и вовсе оказалась не нужна. Корабли и прототипы были отправлены на вечную стоянку, но тот самый, летавший в космос, экземпляр до нашего времени не дожил - в начале нового века он был полностью разрушен под обломками упавшей на него крыши ангара.
Один из уцелевших прототипов «Бурана» на вечной стоянке на космодроме Байконур.
