В начале весны 1960-го экипаж американского авианосца «Кирсардж» обнаружил посреди океана небольшую баржу. На ее борту оказались четверо изможденных советских солдат.
Они выжили благодаря тому, что питались кожаными ремнями, кирзовыми сапогами и технической водой. Но даже спустя 49 дней экстремального дрейфа солдаты заявили нашедшим их американским морякам примерно следующее: помогите нам лишь топливом и продуктами, а домой мы доберемся сами.
Находка американских летчиков
Спасенные военнослужащие.
7 марта 1960 года в нескольких тысячах километров от ближайшего острова американскими лётчиками была обнаружена полузатопленная баржа с людьми на борту. К непредназначенному для выхода в открытое море судну направился авианосец Kearsarge. После переговоров американские военнослужащие эвакуировали советский экипаж баржи — четыре советских солдата больше полутора месяцев дрейфовали на судне. Ставшие вскоре известными на весь СССР герои тихоокеанской одиссеи оказались служащими стройбата с острова Итуруп. Мл. сержант Зиганшин вместе с рядовыми Поплавским, Крючковским и Федотовым моряками не числились.
Баржа Т-36 представляла собой не флотское, а армейское плавсредство. Еще в последние дни 1959-го все баржи по причине стойкой непогоды вытащили на берег. Но к острову подходил крупный корабль с мясом, для разгрузки которого Т-36 и пришлось спустить на воду. Обычно баржи комплектовались неприкосновенным запасом продуктов на 10 суток, но на этот раз пайки остались на берегу, так как военнослужащие были несколько месяцев назад перебазированы в казармы.
Экипаж моряцкой баржи
История мужества военнослужащих облетела весь мир.
17 января, в день происшествия, стихия разыгралась сильнее обычного. Резкий порыв ветра сорвал со швартовки баржу и с огромной скоростью унес её в океан. Отчаянные попытки экипажа совладать с непогодой ни к чему не привели. После шторма начались поиски исчезнувшей за горизонт Т-36. После того, как были найдены обломки баржи и спасательные круги, военное командование сделало вывод, что люди погибли, а судно затонуло. Искать баржу за тысячи километров в открытом океане никому и в голову не пришло. Родственникам солдат сообщили, что те пропали без вести, исполняя воинский долг. Но за жильем ребят всё же решили понаблюдать: вдруг в деле замешано дезертирство. А в этом время, считавшаяся погибшей четвёрка с борта Т-36, уплывала всё дальше и дальше по Тихому океану.
Солдаты оказались в практически безвыходном положении. Топливо закончилось, рация под мощным дождем вышла из строя, в трюме образовалась течь, да и само по себе судно не было предназначено для дальних заплывов. Из продовольствия в распоряжении солдат были буханка хлеба, пару банок тушёнки, горсть крупы и пропитанная разлитым мазутом картошка. Бачок с питьевой водой во время шторма перевернулся, частично наполнившись морской водой. Также на судне обнаружилась печка-буржуйка, мокрые спички да «Беломор».
Безнадежный дрейф посреди океана
Экипаж баржи в США.
Но на этом неприятности не закончились. Сержант Зиганшин наткнулся в рубке на свежую газету, в которой сообщалось, что в районе их пребывания запланированы учебные ракетные пуски, так что весь квадрат с запасом на некоторое время объявлялся небезопасным для мореплавания. Солдаты понимали: пока не закончатся ракетные испытания, их не найдут. Началась подготовка к серьезным испытаниям на прочность. Пресная вода нашлась в системе охлаждения двигателей, решено было собирать и дождевую. Едой стала похлёбка с тушёнкой, отдающими топливом картофелинами и минимумом крупы. На таком скудном питании экипажу приходилось не только морально держаться на плаву, но и беречь баржу: скалывать с бортов лёд во избежание её переворота, откачивать просачивающуюся через пробоину воду.
Спали, чтоб не замерзнуть, на импровизированной кровати из подручных материалов, прижимаясь друг к другу. Шли дни, одна другую начали сменять недели. Еда с водой были на исходе. Настал черед варить «суп» из кожаных ремней, затем в ход пошли ремешок от рации, сапоги, кожа с найденной на борту гармошки. Куда хуже обстояли дела с водой: каждому доставалось по глотку раз в сутки.
Муки голода и жажды дополнились галлюцинациями и приступами страха. Товарищи поддерживали и успокаивали друг друга, как могли. При этом, как солдаты вспоминали после спасения, за все дни небывалого дрейфа, в коллективе не случилось ни одного конфликта. Даже умирая от голода, никто не опустился до животного поведения, не сорвался. Ребята договорились: последний оставшийся в живых оставит на барже перед смертью запись о случившемся.
Восхищения американцев
Спасенные ребята связали будущее с флотом.
Несколько раз пленники баржи замечали на горизонте проходящие мимо суда, но привлечь внимание их экипажей не удавалось. Счастливым днем 7 марта 1960-го с американского вертолета на баржу спустилась лестница. Обессиленные физически, но из последних сил сохранявшие дисциплину советские военнослужащие покидать судно отказались. После некоторых переговоров экипаж принял помощь американцев и согласился проследовать на борт иностранного корабля.
Неделями не видевшие нормальную пищу ребята не стали набрасываться на угощения, зная, чем это чревато после длительного голодания. Американские моряки, обескураженные стойкостью советских военнослужащих, искренне старались сделать для их комфорта все возможное. Все поражались тому, как неподготовленным к экстремальному выживанию молодым ребятам удалось выстоять перед такими трудностями. Членов экипажа баржи попросили дать прямо на борту авианосца короткую пресс-конференцию, после чего их история облетела весь мир. На 9-й после спасения день советских «робинзонов» торжественно встречали в Сан-Франциско сотрудники генконсульства Страны Советов. А Хрущев, не откладывая, отправил в США приветственную телеграмму.
В СССР же ребят встретили так, как потом встречали лишь космонавтов. Москву украсили плакатами «Слава отважным сынам нашей Родины!», а на несколько недель вперед расписали многочисленные торжественные приёмы и встречи. Даже цензуру не подключили, позволяя спасенным солдатам говорить все, что считают нужным. Во время восстановительного отдыха в Гурзуфе военнослужащим предложили учебу в мореходное училище. Так что в будущем все, кроме одного, связали свою жизнь с советским флотом.
